В субботу мама сказала:
- Скоро весна. Надо купить Аленке и Сереже новые ботинки.
- Хорошо, - ответил папа, - завтра же и отправимся в магазин.
День выдался солнечный и теплый. На тротуарах почти не осталось снега, и можно было всю дорогу бежать вприпрыжку впереди мамы или взлетать вверх, держась за руку папы. Как это чудесно, когда у тебя такой сильный папа и такая красивая мама! А еще младший брат Сережка!
Продавщица в магазине улыбнулась нам и принесла много коробок, в которых были самые разные ботинки. Но мне понравились только одни - красные, с серебристой пряжечкой сбоку, с теплой шершавой подошвой. Сережка выбрал черные, блестящие, потому что они были похожи на папины. Потом мы ели мороженое и катались на карусели.
Дома ботинки вытащили из коробок и поставили на полку в прихожей. От них так вкусно пахло новой кожей и еще чем-то праздничным. А Сережка сказал, что его ботинки пахнут весной и велосипедом. Мы готовы были ходить в них по квартире целый день и даже спать в них ночью, но из кухни раздался голос папы:
- Мойте руки. Мы садимся обедать.
А зачем мыть руки, если ботинки новенькие, только что из магазина, их ведь никто еще не испачкал?
Не успела мама положить второе, а мы уже суп съели.
- Что это с вами? Что-то натворили, а теперь подлизываетесь? – удивилась мама.
- Нет, это они на прогулку спешат в новых ботинках, - сказал папа и пристально посмотрел на нас.
Мы даже рот от удивления открыли:
- Папа, ты мысли умеешь читать?
- Конечно. Пейте компот и бегите на улицу.
- Давай на лифте не поедем, - предложил Сережка.
«Туки — тук» пели каблучки по ступенькам, в груди что-то весело прыгало и хотелось улыбаться всем-всем, даже злому Кайзеру с третьего этажа и его старому хозяину. Наверное, Танька из второго подъезда гуляет? Вот увидит мои ботинки и будет просить у мамы такие же.
Дверь распахнулась и с глухим стуком захлопнулась. В лицо ударил теплый ветерок и растрепал волосы. На асфальт спустилась стайка воробышков. Они чистили перышки в большой луже и громко чирикали.
- Интересно, о чем они говорят? - Сережка попытался подойти поближе.
Воробьи вспорхнули и уселись на молодую березку. Тонкие ветки закачались, и словно кто-то невидимый прошептал:
- Нам тяжело. Нам очень тяжело.
- Подумаешь, какие недотроги, - возмутились серые забияки, но перелетели на небольшой заборчик, который отделял детскую площадку от дороги,
ведущей в рощу.
Мы с Сережкой слушали и не верили своим ушам.
- Воробьи умеют разговаривать по-человечьи? - спросила я Сережку.
- Нет, это мы понимаем по-воробьиному, - как-то очень серьезно ответил
он.
- И по-березкиному, - добавила я и почувствовала себя тоже очень умной.
Два самых крупных воробья затеяли драку из-за корки хлеба. Остальные перелетали с места на место и подзадоривали их:
- Давай! Отбери у него! Хватай! Тяни!
Неизвестно откуда появились две сороки и, не обращая внимания на предмет спора, затрещали, перебивая друг друга:
- А вы уже были в роще? Да, уже были в роще?! Там...Там такое! Такое!!!
В это время сорока с торчащим над головой перышком клюнула свою соседку и улетела. Та, в свою очередь, повертела головой и полетела ее догонять. А мы так и не узнали, что же такое случилось в роще. Зато воробьи, забыв о корке, поднялись в воздух дружной командой и полетели вдоль дороги.
- Бежим! - в один голос крикнули мы друг другу и, взявшись за руки, побежали вслед за птицами.
- Ско-рей, ско-рей, - выговаривали новые ботиночки и спешили по подсохшей на весеннем солнце дорожке.
- Эге-гей! - бежал с нами наперегонки ветерок-проказник.
Неожиданно дорожка кончилась, и мы оказались в окружении берез.
Воздух в роще был зеленым. Не верите? Честно-честно! Я пригляделась: может быть, это листочки распустились. Но на березках ничего не было видно, только из тугих коричневых кулечков кое-где торчали зеленые перламутровые уголочки.
У мамы был чудесный зеленый шарфик, легкий и прозрачный. Иногда мама разрешала мне его поносить. И тогда я представляла себя настоящей модницей: накидывала шарфик на шею, надевала мамины туфли на каблуках и ходила перед зеркалом, как взрослая. Точно такой же шарфик кто-то накинул на белые березки. Какие же они красавицы сегодня. На солнышке белая кора нагрелась. Хотелось прижаться к ней щекой и стоять так долго-долго, слушать ласковый шепот тонких веточек и смотреть в голубое небо.
- Ты что уснула? - откуда-то издалека прилетел голос Сережки.- Воробьи
кричали о какой-то проталине. Давай поищем ее.
Я посмотрела на Сережку и засмеялась:
- А чего ее искать, если ты на ней стоишь!
- Чудеса! Здесь только что лежал снег, а теперь…
Не успел Сережка договорить, как на него налетел воробей и стал требовать:
- Сейчас же сойди с этого места! Ты что не видишь, как ему трудно!
Прочь!
Воробей растопоршил свои маленькие крылышки и пытался нас напугать.
- Да кому трудно-то? Никого я не вижу!
И вдруг под ногами у Сережки расправил стебелек и поднял головку подснежник. А рядом еще один! И еще! И еще! Ого-го, сколько их тут! А мы сразу и не заметили. Так вот о чем трещали сороки.
Земля под ногами была черной, а цветы вылезали белые-белые. Они были такими свежими и чистыми, как будто их только что кто-то умыл.
- Красота!
- А давай подарим маме!
- Давай. Только они ведь не наши. У кого же мы разрешения спросим?
- Спросим, спросим, спросим…- разнес ветерок по роще наши слова.
- Может быть, у березок разрешение спросить? Ведь проталинка в их роще
появилась.
Я обняла березку и тихонько прошептала:
- Можно мы с вашей проталинки подарим маме подснежники? Пожалуйста!
- Да, пожалуйста, - сказал Сережка и на носочках, чтобы не помять цветы, перешел на островок почерневшего снега.
По верхушкам снова пробежал и рассыпался звонким смехом ветерок:
- Если маме, то мо-о-жно-о-о!
Березки замахали веточками и зашептали:
- Да. Да. Да.
Ничего не было нам дороже в эту минуту, чем этот букет первых весенних цветов.
- Пора домой, - сказала я Сережке и огляделась в поисках знакомой тропинки. Но вокруг было их так много, и которая из них наша, я не знала.
- Мы заблудились, - вздохнул Сережка.
В это время солнышко скатилось за рощу, и вокруг все потемнело. Притихли даже воробьи и вопросительно поглядывали на нас.
- Что смотрите? Думаете, мы дорогу домой не найдем? – рассердилась я и топнула красным ботиночком по круглому, словно блинчик, камню.
Звук получился таким звонким и вкусным, что я взобралась на камушек и стала топать ногами.
- Найдем, найдем, – отвечали красные ботиночки, а носочки все время поворачивались к сухой и широкой дорожке.
- Вот по ней и пойдем,- решила я.
Взявшись за руки, мы зашагали вперед. Черные ботиночки не отставали и не бежали, а шли рядом с красными – носочек с носочком.
- Они дружные, как мы, - проговорил Сережка и еще крепче сжал мою ладонь.
На улице становилось все темнее, и скоро дорожки совсем не стало видно, но вдалеке показались огоньки в окнах домов и послышался шум пробегающих мимо машин. Ботиночки шли все быстрее и быстрее, и наконец побежали.
Над головой пролетели знакомые сороки. Увидев нас, удивленно затрещали:
- Вы были в роще? В роще?
- Смотрите, они были в роще! В роще!
Во дворе дома собралась толпа народа, и все о чем-то оживленно говорили. Милиционер держал под локоть маму и о чем-то ее расспрашивал. А вокруг папы собрались все мужчины нашего дома и внимательно рассматривали какую-то карту. Никто сразу и не заметил нас. Только когда я закричала «Мама», все обернулись и расступились. А мама опустилась на колени и крепко-крепко нас обняла.
- Мама, мы тебе подарок принесли, - протянул Сережка подснежники.
Мама заплакала, - наверное, от радости.
- А в роще весна! – радостно сообщили мы.
Все разом заговорили, потом засмеялись. Из открытого окна зазвучала музыка.
- Ну, если весна… Придется завтра пойти вместе с вами в рощу. А сейчас марш домой, и не забудьте вымыть руки.
Ботиночки звонки застучали по асфальту:
- Вес-на, вес-на!
- Скоро весна. Надо купить Аленке и Сереже новые ботинки.
- Хорошо, - ответил папа, - завтра же и отправимся в магазин.
День выдался солнечный и теплый. На тротуарах почти не осталось снега, и можно было всю дорогу бежать вприпрыжку впереди мамы или взлетать вверх, держась за руку папы. Как это чудесно, когда у тебя такой сильный папа и такая красивая мама! А еще младший брат Сережка!
Продавщица в магазине улыбнулась нам и принесла много коробок, в которых были самые разные ботинки. Но мне понравились только одни - красные, с серебристой пряжечкой сбоку, с теплой шершавой подошвой. Сережка выбрал черные, блестящие, потому что они были похожи на папины. Потом мы ели мороженое и катались на карусели.
Дома ботинки вытащили из коробок и поставили на полку в прихожей. От них так вкусно пахло новой кожей и еще чем-то праздничным. А Сережка сказал, что его ботинки пахнут весной и велосипедом. Мы готовы были ходить в них по квартире целый день и даже спать в них ночью, но из кухни раздался голос папы:
- Мойте руки. Мы садимся обедать.
А зачем мыть руки, если ботинки новенькие, только что из магазина, их ведь никто еще не испачкал?
Не успела мама положить второе, а мы уже суп съели.
- Что это с вами? Что-то натворили, а теперь подлизываетесь? – удивилась мама.
- Нет, это они на прогулку спешат в новых ботинках, - сказал папа и пристально посмотрел на нас.
Мы даже рот от удивления открыли:
- Папа, ты мысли умеешь читать?
- Конечно. Пейте компот и бегите на улицу.
- Давай на лифте не поедем, - предложил Сережка.
«Туки — тук» пели каблучки по ступенькам, в груди что-то весело прыгало и хотелось улыбаться всем-всем, даже злому Кайзеру с третьего этажа и его старому хозяину. Наверное, Танька из второго подъезда гуляет? Вот увидит мои ботинки и будет просить у мамы такие же.
Дверь распахнулась и с глухим стуком захлопнулась. В лицо ударил теплый ветерок и растрепал волосы. На асфальт спустилась стайка воробышков. Они чистили перышки в большой луже и громко чирикали.
- Интересно, о чем они говорят? - Сережка попытался подойти поближе.
Воробьи вспорхнули и уселись на молодую березку. Тонкие ветки закачались, и словно кто-то невидимый прошептал:
- Нам тяжело. Нам очень тяжело.
- Подумаешь, какие недотроги, - возмутились серые забияки, но перелетели на небольшой заборчик, который отделял детскую площадку от дороги,
ведущей в рощу.
Мы с Сережкой слушали и не верили своим ушам.
- Воробьи умеют разговаривать по-человечьи? - спросила я Сережку.
- Нет, это мы понимаем по-воробьиному, - как-то очень серьезно ответил
он.
- И по-березкиному, - добавила я и почувствовала себя тоже очень умной.
Два самых крупных воробья затеяли драку из-за корки хлеба. Остальные перелетали с места на место и подзадоривали их:
- Давай! Отбери у него! Хватай! Тяни!
Неизвестно откуда появились две сороки и, не обращая внимания на предмет спора, затрещали, перебивая друг друга:
- А вы уже были в роще? Да, уже были в роще?! Там...Там такое! Такое!!!
В это время сорока с торчащим над головой перышком клюнула свою соседку и улетела. Та, в свою очередь, повертела головой и полетела ее догонять. А мы так и не узнали, что же такое случилось в роще. Зато воробьи, забыв о корке, поднялись в воздух дружной командой и полетели вдоль дороги.
- Бежим! - в один голос крикнули мы друг другу и, взявшись за руки, побежали вслед за птицами.
- Ско-рей, ско-рей, - выговаривали новые ботиночки и спешили по подсохшей на весеннем солнце дорожке.
- Эге-гей! - бежал с нами наперегонки ветерок-проказник.
Неожиданно дорожка кончилась, и мы оказались в окружении берез.
Воздух в роще был зеленым. Не верите? Честно-честно! Я пригляделась: может быть, это листочки распустились. Но на березках ничего не было видно, только из тугих коричневых кулечков кое-где торчали зеленые перламутровые уголочки.
У мамы был чудесный зеленый шарфик, легкий и прозрачный. Иногда мама разрешала мне его поносить. И тогда я представляла себя настоящей модницей: накидывала шарфик на шею, надевала мамины туфли на каблуках и ходила перед зеркалом, как взрослая. Точно такой же шарфик кто-то накинул на белые березки. Какие же они красавицы сегодня. На солнышке белая кора нагрелась. Хотелось прижаться к ней щекой и стоять так долго-долго, слушать ласковый шепот тонких веточек и смотреть в голубое небо.
- Ты что уснула? - откуда-то издалека прилетел голос Сережки.- Воробьи
кричали о какой-то проталине. Давай поищем ее.
Я посмотрела на Сережку и засмеялась:
- А чего ее искать, если ты на ней стоишь!
- Чудеса! Здесь только что лежал снег, а теперь…
Не успел Сережка договорить, как на него налетел воробей и стал требовать:
- Сейчас же сойди с этого места! Ты что не видишь, как ему трудно!
Прочь!
Воробей растопоршил свои маленькие крылышки и пытался нас напугать.
- Да кому трудно-то? Никого я не вижу!
И вдруг под ногами у Сережки расправил стебелек и поднял головку подснежник. А рядом еще один! И еще! И еще! Ого-го, сколько их тут! А мы сразу и не заметили. Так вот о чем трещали сороки.
Земля под ногами была черной, а цветы вылезали белые-белые. Они были такими свежими и чистыми, как будто их только что кто-то умыл.
- Красота!
- А давай подарим маме!
- Давай. Только они ведь не наши. У кого же мы разрешения спросим?
- Спросим, спросим, спросим…- разнес ветерок по роще наши слова.
- Может быть, у березок разрешение спросить? Ведь проталинка в их роще
появилась.
Я обняла березку и тихонько прошептала:
- Можно мы с вашей проталинки подарим маме подснежники? Пожалуйста!
- Да, пожалуйста, - сказал Сережка и на носочках, чтобы не помять цветы, перешел на островок почерневшего снега.
По верхушкам снова пробежал и рассыпался звонким смехом ветерок:
- Если маме, то мо-о-жно-о-о!
Березки замахали веточками и зашептали:
- Да. Да. Да.
Ничего не было нам дороже в эту минуту, чем этот букет первых весенних цветов.
- Пора домой, - сказала я Сережке и огляделась в поисках знакомой тропинки. Но вокруг было их так много, и которая из них наша, я не знала.
- Мы заблудились, - вздохнул Сережка.
В это время солнышко скатилось за рощу, и вокруг все потемнело. Притихли даже воробьи и вопросительно поглядывали на нас.
- Что смотрите? Думаете, мы дорогу домой не найдем? – рассердилась я и топнула красным ботиночком по круглому, словно блинчик, камню.
Звук получился таким звонким и вкусным, что я взобралась на камушек и стала топать ногами.
- Найдем, найдем, – отвечали красные ботиночки, а носочки все время поворачивались к сухой и широкой дорожке.
- Вот по ней и пойдем,- решила я.
Взявшись за руки, мы зашагали вперед. Черные ботиночки не отставали и не бежали, а шли рядом с красными – носочек с носочком.
- Они дружные, как мы, - проговорил Сережка и еще крепче сжал мою ладонь.
На улице становилось все темнее, и скоро дорожки совсем не стало видно, но вдалеке показались огоньки в окнах домов и послышался шум пробегающих мимо машин. Ботиночки шли все быстрее и быстрее, и наконец побежали.
Над головой пролетели знакомые сороки. Увидев нас, удивленно затрещали:
- Вы были в роще? В роще?
- Смотрите, они были в роще! В роще!
Во дворе дома собралась толпа народа, и все о чем-то оживленно говорили. Милиционер держал под локоть маму и о чем-то ее расспрашивал. А вокруг папы собрались все мужчины нашего дома и внимательно рассматривали какую-то карту. Никто сразу и не заметил нас. Только когда я закричала «Мама», все обернулись и расступились. А мама опустилась на колени и крепко-крепко нас обняла.
- Мама, мы тебе подарок принесли, - протянул Сережка подснежники.
Мама заплакала, - наверное, от радости.
- А в роще весна! – радостно сообщили мы.
Все разом заговорили, потом засмеялись. Из открытого окна зазвучала музыка.
- Ну, если весна… Придется завтра пойти вместе с вами в рощу. А сейчас марш домой, и не забудьте вымыть руки.
Ботиночки звонки застучали по асфальту:
- Вес-на, вес-на!
Смирнова С. Б.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи